Слава почти с мукой посмотрел на посетителя. Надо же: так потерять всю свою уверенность, сдержанность, замкнутость. Так не вовремя потерять всю жесткость, которая ему может очень понадобиться.

– Эдуард Вениаминович, я посвятил вас в информацию по делу, полученную следствием официальным путем. На даче Ветрова есть охрана, которая записывает, с кем и когда Алексей приехал, с кем и когда уехал. В данном случае без фамилий: две девушки и еще один парень. Видеокамеры у входа нет: Алексей не хочет, чтобы отец вникал в подробности. Отец не возражал. Но после того, как мы получили эту информацию от Ветрова, сторожа Кирилла и охраны, там побывал один наш помощник, частный детектив. Он же связался с оператором сотовой связи и открыл, так сказать, тайну приватных разговоров. Так вот: ночью на дачу вызвали еще одну девушку по имени Аня, она проститутка по вызову. А утром дачу покинули в таком же количестве, как и приехали. То есть девушек были две, одна из них, как впоследствии выяснилось, точно Аня. Кто был с ней в машине, от нее мы узнать не успели. Аня умерла от передозировки наркотиков перед допросом.

– Так. – Бройдо был очень бледен. – А что говорит Алексей по этому поводу?

– Он, как и его сторож Кирилл, естественно, не стал отрицать то, что, в общем, доказано. Сутенер подтвердил, что привозил эту Аню к Ветрову. И на следующий день видел ее, но с кем она была в машине, якобы не знает. Алексей и Кирилл утверждают сейчас, что привезли в Москву вместе с Аней именно Ксению. Раньше они говорили, что в их машине была Майорова, а Ксения уехала ночью своим ходом. Дальше – все, как раньше: высадили за кольцевой обеих и ничего не знают.

– Ну, и… Что не так, я не понимаю? По-моему, это как раз и обнадеживает, что Ксюша осталась наедине не с убийцей, а всего лишь с проституткой. Когда все утрясется, я оторву Лешке руки и еще кое-что.

– Мы вышли на след Майоровой. Думаем, что после дачи Ветрова она как раз и побывала в квартире Селиванова. Он тоже частый гость в «Приюте одиночек». Короче, мы подозреваем ее и в убийстве Селиванова.

– А Ксения? При чем тут Ксения?

– Ни при чем. Просто я допускаю, что Алексей привез в Москву не Ксению, а именно Майорову, как и сказал в первый раз. А Ксения уехала ночью своим ходом.

– А зачем им врать?

– Ваша дочь не появилась в обычных местах, где они с Алексеем встречались. Парни могли испугаться, что с ней что-то случилось после того, как они ее отпустили ночью одну. Я полагаю, они боятся вас.

– Но почему вы думаете, что не могло быть так, как они сейчас говорят? Ну, забыли сами спьяну. Только потому, что эта Майорова где-то объявилась, а Ксения нет? Но это же не аргумент.

– Само по себе – конечно. А вот то, что Аня умерла за пять часов до того, как мы приехали к ней узнать, с кем именно она возвращалась в Москву, это наводит на подозрения.

– Вы считаете, ее убили?

– Я допускаю, что ей помогли. Но эксперт дал заключение об отсутствии признаков насильственной смерти, и дело не завели. Но подозреваемый существует, по крайней мере, для меня.

– Кто это?

– Сутенер Никита Горовой. Мы установили наблюдение за его офисом. Следить и за его квартирой просто людей не хватило. Но вчера мне сообщили, что он не появляется на работе второй день. Его помощница сказала, что на звонки он не отвечает. Но сейчас это вопрос второй. Я жду ордера на обыск дачи Ветрова, а также на повторный обыск квартиры и гаража Селиванова.

– Я еду. Сразу вам позвоню…. Я только вот что хотел сказать: даже если Ксения ушла ночью одна, она могла с кем-то познакомиться, поехать к знакомым… Вы верите, что с ней все в порядке?

– Я этого не исключаю.

Жене накануне позвонил Сергей и сообщил новость об освобождении Вовки-Кабанчика.

– Он у вас, наверное, объявится. Посоветуйте ему осесть на время. Я ему немного денег оставил, может, снимет комнату. Я сам не решился навязывать этому певцу свободы оседлый образ жизни. Но вы для него – божество.

– А что, ему что-то угрожает?

– Ему все угрожает. Если раньше его могли взять без повода, то теперь у одного опасного человека появился повод: от него ускользнула жертва.

Женя с утра купила спортивную сумку и теперь укладывала в нее предметы туалета, полотенца, мужской спортивный костюм и даже банный халат. Она решила, что любовь к оседлому образу жизни нужно будить с помощью милых деталей, неуместных в вечном походе. Женя сложила в пластиковые емкости домашние котлеты с жареной картошкой, салат, налила в термос кофе с молоком. И тут Вовка позвонил и сказал голосом сдержанно-счастливым, как будто его выбрали президентом:

– Женя, это я тебе звоню. Я того… Типа, выпустили меня. Вали, говорят. Ты ни при чем.

– Я знаю, Владимир. Вы не могли бы подойти к моему подъезду? Мне нужно вам кое-что передать и сказать.

Вовка был похож на перепуганного ребенка, когда Женя сказала ему, что договорилась с одной полуслепой бабкой из соседнего подъезда о том, что она сдаст ему комнату. «Но ей нужно помогать по хозяйству, следить за здоровьем, вы поняли, Владимир?» Понять он ничего не успел, Женя не дала ему опомниться, вдохнуть запах прерий и просто силой приволокла в квартиру на первом этаже, где объяснила, как смогла, хозяйке, что ей привалило счастье в лице этого квартиранта. Она всучила ему сумку и пошла к себе. В это время во двор въехал «Лексус» удивительного темно-фиолетового цвета. Тот самый, что они выбрали для Ирины.

Но вслед за Ириной из машины вышел высокий, красивый мужчина.

– Женя, – сказала Ирина. – Это мой друг. Недавно я въехала в его машину. Мы в тот момент друг другу понравились. Его зовут Александр.

– Мама, ты что, думаешь, я не узнала Александра Григорьева? Это же мой любимый композитор, поэт, певец. Его все знают. И вообще, мама. Только с тобою такое могло случиться.

Дина сначала улыбнулась, а потом проснулась. Ее лизали с разных сторон. Топик мыл пятку, а Чарли старательно вылизывал горячим языком лицо, временами легонько прикусывая от усердия нос или ухо. Дина открыла глаза, и обе собаки, как по сигналу, вскочили и стали ее тормошить. Гулять, гулять и еще раз гулять. Дина твердо решила ни о чем не думать целый день. Она долго стояла под душем, планируя блаженное ничегонеделанье. Потом в окружении собак пришла на кухню и с удовольствием обнаружила там Анну Ивановну, готовящую завтрак. Они поговорили о ее внуках. Анна Ивановна выразила неудовольствие видом Дины.

– Ты не то что похудела, скорее даже наоборот. Какая-то отечность от стрессов и неправильного питания. Надеюсь, все уже закончилось?

– Я не знаю. Честно говоря, у Сережи как раз самый напряженный период. Убийца где-то рядом, но где? Я просто не знаю, чем можно помочь.

– Ну как ты можешь это знать? Ты что, милиционер или прокурор?